Дитё. Боярин [СИ] - Владимир Поселягин

На глазах мальчишек пушкарей, и ветеранов и новичков блестели слезы. У заражающего второго расчета Фрола Волкова, блестели дорожки слез на щеках, но он их не замечал, неподвижным взглядом рассматривая замершую у моих ног Ласку с вынутым языком. Каждый понимал, что эта песня про них.

Понятное дело про небоскребы и виллы я не пел, заменив их, на терема и дома, а так получилась складная и ладная песня. Настроения петь веселые или радостные не было. Ни у меня, ни у моих людей не было такого настроения, если бы начал петь, это было бы диссонансом с настроением. Только бы испортил впечатление от первого выступления.

- Следующая песня, да как и первая в принципе, песни моей родины, - сказал я и стронув струны, взял первый аккорд.

Как упоительны в России вечера,Любовь, шампанское, закаты, переулки,Ах, лето красное, забавы и прогулки,Как упоительны в России вечера.Балы, красавицы, лакеи, юнкера,И вальсы Шуберта, и хруст французской булки,Любовь, шампанское, закаты, переулки,Как упоительны в России вечера…

сл. Виктора Пеленягре

Едва я успел допеть и окинуть слегка затуманенным взглядом своих людей, многие подсели поближе, чтобы лучше слышать, как из-за близкого поворота реки, донеслись крики и звук ударов металл о металл. Судя по встрепенувшимся воинам, там явно шла схватка.

- К бою! - скомандовал я, и передал гитару одному из отроков велев вместе с щенком отнести ее в мою каюту.

Тот благоговейно взяв инструменты и подхватив под мышку возмущенную до предела Ласку, рванул к корме.

Одет я был для похода, то есть стандартно в повседневную одежду, синяя рубаха, зеленые штаны с лампасами, сапожки, кольчуга, две сабли и оба пистолета. Поэтому не стал возвращаться в каюту.

- Кто же это безобразничает рядом с городом? - недоуменно спросил у меня Федор. Он прижался к правому берегу, изредка мачтой цепляя ветви деревьев, там течение было слабее и мы шли более ходко, благо ветер дул устойчивый.

- Тут как раз-то и логичнее. Кормчий расслабился, команда тоже, атакуй - не хочу.

Звуки драки становились все ближе, пока мы поднимались вверх по реке, а когда повернули вместе с руслом реки, то увидели два сцепившихся судна. Одна красиво оформленная ладья, второй по-видимому разбойничий ушкуй. С момента начала драки видимо прошло не так много времени, минут пять самое большое, но оба судна течением уже прижало к берегу, затолкав в камыши.

- Стрелять будем?! - крикнул-спросил с носа Синицын.

- Потренируемся в боевой обстановке, - кивнул я.

- Пушки товьсь! - скомандовал довольный Синицын, пушкари тут же засуетились у пяти пушек. Вот человек, только и дай ему пострелять.

Из-за того что у нас было пять расчетов пришлось достать еще одно орудие. На ушкуе и так места мало, так стало еще меньше.

Мы быстро приближались к сцепившимся судам. Бой там уже стихал, и без подзорной трубы было видно, что победили разбойники, хотя пара очагов сопротивления еще оставались. В это время нас наконец заметили и прозвучал панический предупреждающий крик. Почему поднялась паника, было и так понятно, с судов было хорошо видно, как сверкают лучи солнца на шлемах моих бойцов. Не купец у меня был, а боевое судно.

- Лучники, беглый огонь, - приказал я: - Постарайтесь помочь тем, кто еще сопротивляется.

Семеро лучников стали прицельно выпускать одну стрелу за другой. Попадания были, я видел, как упало одно тело в воду.

Когда мы приблизились к ним на пятьдесят метров, открыли огонь пушки и стрелки. Картечь снесли десяток разбойников, что были на ушкуе, полностью очистив его. Три орудия по ним конечно переизбыток, но я уже говорил, тренировать тренироваться и тренироваться. Стрелки палили по ладье, очищая ее. Два орудия были в резерве, пока три разрядившихся быстро перезаряжались.

С громким стуком рядом со мной в мачту впился арбалетный болт. Странно, местные на Руси не любят его. Вот двое арбалетчиков из команды как рожи кривили пока не познали что это такое. Сейчас они у правого борта, пускали болт за болтом в противника. Причем еще радостно орали при попадании, или ругались, когда оба попадали в одну цель.

Даже мальчишки. Палили из своих пистолетов, быстро перезаряжаясь, так что сближались мы под плотным облаком дыма, ветер не успевал унести его, как тот возникал снова. Стреляли воины постоянно.

Когда мы сблизились, я приказал прекратить огонь, но держать ружья наготове.

- Абордажной команде готовность, - велел я.

Два десятка воинов положили ружья на палубу и вынули мечи.

Как только наш борт коснулся борта ладьи. Из двух десятков глоток вырвался утробный рев и они полезли на судно.

После пальбы разбойников практически не осталось, организованного сопротивления тоже. Из сорока татей, уцелело всего четверо, они сейчас сидели связанные у борта ладьи, пока мои воины помогали раненым и осматривали оба судна.

Из команды ладьи выжило только трое, два были при смерти, один с рубленной раной плеча, похоже топором достали. Кольчуга аж вошла в рану. Он еще стоял, поводя бешеными глазами, держа в руках окровавленный меч, видимо не отойдя от боя. Этот воин был очень высок ростом, и имел пропорции Арни Шварца. Короче, здоровяк еще тот, у меня в команде наберётся с десяток атлетов, но этот вообще здоров.

У ладьи была жилая надстройка на корме, куда вела дверь. Разбойники не успели открыть ее, хотя судя по зарубкам и воткнутым в щель топору, пытались.

- Боярин! - подскочил ко мне Ветров с забрызганным кровью лицом: - У нас двое раненых. Одного арбалетным болтом, другого ножом. Метнул тут один. В шею попал.

- В шею? Быстро его ко мне. И всех тяжелых тоже,- велел я.

За время пути я успел немало потренироваться со своими новыми способностями, по воде как Моисей ходить еще не научился, хотя накупался вволю, но вот лечить и делать пластические операции запросто. Так что я сразу поспешил в матросский кубрик, совмещенный с медотсеком.

Последним принесли здоровяка, я как раз заканчивал оживлять последнего, выдернув болт из плеча, и заживить рану. Раненые с ладьи после лечения так и не пришли в себя, сильная кровопотеря. Их как раз поил из поилки один их членов команды, мой зам по медицине, вернее помощник.

- Ложи его сюда… А ты чего сидишь? - спросил я у вылеченного. Который с восхищением трогал плечо: - Что есть и пить знаешь. Марш отсюда!

- Хорошо, боярин, - кивнул он и по лестнице поднялся на палубу.

Здоровяк как раз потерял сознание от кровопотери, хотя мои бойцы и перевязали его, но что толку, если кольчуга на месте, она-то и не давала плотно прижаться повязке к ране, поэтому и кровила.